Наследник олигарха - Страница 63

– Понимаю, – кивнул ошеломленный Ринат. Теперь характер его погибшего дяди отчетливо прорисовывался.

– Но и деньги сами по себе были для него очень важны, – добавила Бочкова, – в их семье был культ денег. Его отец был очень бережливым и даже скуповатым человеком. Он никогда особенно не баловал своих детей. Был очень расчетливым человеком. Сын пошел в него. Он мог вложить в дело последние деньги, но никогда не покупал цветы, считая это бесполезной тратой денег. Он не любил ходить в театры, чтение книг считал бесполезным занятием. Его волновали деньги, власть, слава, успех. Это был человек, нацеленный на успех. Оказалось, что у нас с ним были абсолютно разные ценности. Я была типичным «совком» – воспитанной в советских традициях, звеньевой в пионерском отряде, секретарем комитета комсомола в институте. Деньги казались мне презренным металлом, ради которого не стоит особо напрягаться. Вот достать нужную книгу – это да. А он, как оказалось, был типичным продуктом начинающегося капитализма. Мне кажется, он уже тогда лучше всех был приспособлен к этой рыночной экономике. Это была его стихия. Умение делать деньги. Только я до сих пор не понимаю, почему раньше людей, которые воровали и перепродавали, называли ворами и спекулянтами, а сейчас – бизнесменами? Не понимаю. Ведь главная задача бизнеса – это заработать как можно больше денег, вложив как можно меньше. Правильно? И любой бизнесмен стремится заработать больше, в этом основа бизнеса. Но зачем работать и зарабатывать, если можно украсть? Тогда бизнес будет более успешным. Ведь в таком случае не будет никаких накладных расходов, транспортных, организационных, никаких налогов. Если цель бизнеса – заработок, то легче украсть, чем заработать. Наши богатеи так и делают. Никто из них не хочет работать. Ведь легче и выгоднее украсть. А закон бизнеса – это максимальная прибыль прежде всего.

– Вы полагаете, у него могли быть враги?

– Безусловно. Нельзя заработать миллиарды и не нажить врагов. Или завистников. Или недобросовестных компаньонов. Или еще кого-нибудь не обидеть. Так просто не бывает. Конечно, были.

– И вы с ним не встречались после этого?

– Только один раз, – призналась она, – в начале девяностых. На каком-то приеме. Увидев меня, он весь напрягся. Я знала его самую важную тайну и чувствовала, что ему неприятно видеть меня в таком месте. Поэтому быстро ушла. С тех пор мы не виделись.

– Ясно. – Ринат поднялся, придерживая левую руку. – Спасибо, что уделили мне время. Извините, что я был немного настойчив.

– Ничего, – ответила она, – сейчас об этом можно говорить. Если бы он был жив и вы не были его родственником, я бы никогда вам об этом не рассказала. Но сейчас можно. Да и много лет прошло. Я все равно вспоминаю те годы с удовольствием. Мы были такими молодыми. Тогда было совсем другое время…

– Наверное. – Он протянул ей правую руку. – До свидания. И спасибо вам за все.

Ринат вышел из кабинета. В коридоре его терпеливо ждали Тамара, Талгат и Анзор.

– Что-нибудь узнали? – спросила Тамара.

– Все, – ответил Ринат, – теперь я знаю о нем почти все.

Глава 21

В номере люкс, который был ему забронирован, он успел умыться и переодеться. Они спустились в ресторан и пообедали. При этом Ринат предложил обедать всем вместе. Талгат молчал, Анзор и Павел смущенно переглядывались. Они привыкли к тому, что охранники не обедают вместе со своим боссом. Это было слишком необычно и странно. К тому же Ринат обращался ко всем присутствующим на «вы».

Вечером они должны были вылетать в Париж. Но в четыре часа ему еще предстояло принять в своем номере двух братьев Глущенко. Это были двоюродные братья погибшего Владимира Аркадьевича, которые должны были приехать на встречу со своим родственником.

Юрий и Степан Глущенко приехали в отель без десяти минут четыре на трех черных «Мерседесах». Они были похожи друг на друга и совсем не похожи на своего родственника. Оба были низкого роста, полноватые, имели одутловатые лица, немного выпученные глаза, толстые губы. Оба ходили немного вразвалку, словно сошедшие на берег моряки. Оба были бизнесменами и достаточно состоятельными людьми. Состояние старшего, Юрия, оценивалось в сто пятьдесят миллионов долларов, состояние младшего было примерно в два раза меньше. Они приехали в сопровождении своих охранников. Если бы Ринат услышал их разговор в салоне «Мерседеса», то, возможно, не стал бы с ними вообще разговаривать.

– Приехал этот сукин сын, – зло говорил Юрий Глущенко, – сейчас будет тратить миллионы Володи.

– Откуда он взялся на нашу голову? – спросил младший брат Степан. – Я никогда не слышал про этого племяша.

– Мне звонили из Москвы, и я приказал им проверить, – сообщил Юрий. – Оказывается, эта дура Марина написала письмо, где указала, что она и Володя не были детьми дяди Аркаши, а их мама Оксана родила обоих детей от какого-то генерала.

– Вот шлюха, – зло сказал Степан. – Бедный дядя Аркадий, хорошо, что он не дожил до этого позора. Но зачем французские адвокаты верят в эту глупость? Может, Марина нарочно это написала. Она сама была дочкой какого-то военного. Может, мать нагуляла ее от сержанта, а не от генерала. Но Володя родился через десять лет. Откуда этот сержант снова мог появиться? Марина наверняка врала. Она знала, что Володя был сыном дяди Аркаши.

Им даже не приходило в голову посмотреть в зеркало. Оба среднего роста, полноватые, похожие на два пивных бочонка. Таким же был их отец. И примерно таким же был их дядя Аркадий. Его сын Владимир был полной противоположностью. Высокий, красивый, статный. Он был почти точной копией Петра Григорьевича Полищука. Он даже с самим Ринатом чем-то был неуловимо схож. Но двоюродным братьям не хотелось смотреть в зеркало.